О медвежонке Теодоре

На этой странице сайта приведен отрывок из книги Петера Булла "О плюшевом медведе", вышедшей в свет в Англии в 1977 году, это часть последней главы книги, посвященная любимому мишке Петера Булла, маленькому Теодору. Как известно, мишка был подарен Петеру его другом Морисом Кауфманом, и стал его неразлучным компаньоном на долгие годы. Подробнее о мишке Теодоре можно прочитать на странице Знаменитые мишки.

 

При переводе максимально сохранен стиль изложения автора, звездочкой в скобках помечены примечания переводчика. Перевод Наталии Шепель.

На данный момент я осознаю, что должен избегать любой причудливости или слащавой сентиментальности, ведь ему бы это не понравилось. Но, когда я подхожу к завершению этой книги, я долго-долго смотрю на него. Он сидит на полке прямо передо мной, и на протяжении всего процесса он всячески поддерживал меня. Недавно из-за сложной и опасной операции на его рту, он приобрел несколько менее серьезный взгляд на жизнь. На самом деле довольно часто он выглядит так, как будто посылает меня куда подальше.

 

Одно из его замечательных качеств - чувствительность, и я знаю многих медведей, которым вскружило бы голову такое внимание, какое он получил за последнее десятилетие. Его телевизионные выступления по обе стороны Атлантики вызвали поток писем от поклонников. Ему поступали предложения руки и сердца, предложения сменить дом, приглашения на домашние вечеринки, приходили в изобилии подарки.

Один его почитатель подарил ему маленький меч, чтобы защищаться в Центральном парке Нью-Йорка после наступления темноты, где, возможно, ему будет угрожать опасность (*во времена Петера Булла это было действительно опасное место). В Лондоне ему приходилось носить его только в "Marks and Spencer" во время больших распродаж, когда немецкие туристы, как правило, дерутся из-за кардиганов и кашемировых свитеров.

 

Другие поступившие отовсюду подарки включали: револьвер, рояль, который он, будучи совершенно немузыкальным, как и я, великодушно подарил одному нашему талантливому знакомому, знатоку Баха. Среди подарков была и щетка для меха: "Девочкам нравятся аккуратные мишки", написала отправительница. Среди подарков было много книг и письменных принадлежностей, была пара-тройка очков, ножницы и набор столовых приборов.

Прибыл также миниатюрный телефон, но мне пришлось отключить его после нашего первого визита в Штаты, когда вышла моя книга. По возвращении в Англию он продолжал звонить по трансатлантическому каналу своим новым гламурным друзьям.

 

Однако я разрешил ему взять его с собой во Францию во время недавнего визита, и вы можете себе представить, как он был расстроен, когда мы, покидая отель в Ниме, не нашли его. Я поспешил к стойке регистрации и потребовал объяснений у пожилого консьержа относительно пропажи телефона. Консьерж посмотрел на меня как на сумасшедшего.

 

Он спросил, это был телефон отеля? Нет, ответил я, это телефон моего мишки. Мне пришлось много раз повторить по-французски слово "медведь", консьерж начал нервно отступать вглубь стойки. Когда же я показал ему Теодора, он громко рассмеялся, но мы соблюдали невозмутимое спокойствие.

 

В конце концов была вызвана горничная, которой я тоже показал Теодора. У нее была та же реакция, но она быстро пришла в себя, вернулась в номер и через пару минут принесла нам телефон, оказалось, он завалился под кровать. Теперь, на всякий случай, у Теодора есть еще один запасной телефон чуть большего размера, подаренный Джеральдом Дарреллом.

Но вернемся к моим отношениям с Теодором. Для меня он является по-настоящему реальной частью моей жизни. Он даже отдаленно не похож на любимый галстук, часы или какой-либо другой неодушевленный предмет. Его никак нельзя сравнивать с кошкой или с собакой. Скажу большее, я не хотел бы расставаться с ним ни на одну ночь. Если бы мне предложили выбрать: полететь на Луну или остаться с Теодором, я выбрал бы второе, хотя и мечтал о таком полете. Кстати, Теодор более авантюрен, думаю, от точно полетел бы.

 

И я точно знаю, что на Луне произошло бы тоже самое, что происходит в Нью-Йорке, Голливуде, Греции или во Франции: когда я расставляю в отеле вещи и кладу Теодора на столик рядом с кроватью, это чужое и странное место сразу становится мне домом. В такие минуты Теодор для меня – это символ одиночества, вся его фигурка напоминает мне о счастливых и грустных временах, которые мы провели вместе, а его забавная мордочка и вытянутые лапки подбадривают меня в мрачноватой действительности.

 

Вот в этот самый момент, когда я печатаю этот текст, проговаривая его вслух, Теодор притворяется, что изучает подаренный мной крошечный греко-английский словарь. Возможно, он изучает слово "мрачный". А я думаю, что если бы моя мать не снесла моего первого любимого мишку на барахолку, то его бы здесь вообще не было. Я имею в виду в Греции. Он сидел бы сейчас на каминной полке в моей квартире в Лондоне, чувствуя себя несчастным и заброшенным. Его окружал бы целый зверинец других животных и кукол, и машинок, которые я накопил бы за эти годы. И я не испытывал бы к нему такие теплые и нежные чувства, если бы не был так безжалостно лишен моего первого медведя.

 

Одновременно с этим я понимаю, что с Теодором мне повезло, он такой маленький, его можно легко возить с собой в кармане (*рост мишки 8,5 см.), в отличие от большого первого медведя, которого было бы трудно таскать за собой в моем возрасте, не говоря уже о переплате за багаж в авиаперелетах. Кстати, у Теодора есть даже свой собственный паспорт, это позволяет избежать любых недоразумений на границах.

 

И несколько слов о перелетах. Недавно одна молодая актриса вылетела из лондонского аэропорта в Нью-Йорк, прижимая к себе плюшевого мишку, который обошелся ей всего в пятьдесят долларов за сверхнормативный багаж. А другая девушка-англичанка, забывшая взять с собой своего медведя, заплатила пятнадцать фунтов стерлингов, чтобы его отправили ей позже.

Итак, единственным бесспорно полезным результатом всего этого копания в дебрях мира плюшевых мишек стало то, что сотни людей теперь более свободны в выражении эмоций, которые, по их мнению, могли бы быть истолкованы как детские. В этом случае нельзя путать слова "инфантильность" и "преданность".

 

Возраст здесь не имеет значения, вдумайтесь в выражение: "чем старше друг, тем он больше ценится". Особенно, когда этот друг проявляет качества, способные так сильно укрепить отношения. Когда мы с полковником Хендерсоном (*известный коллекционер мишек, благотворитель и меценат) проводим фестивали и пикники любителей плюшевых мишек, то средний возраст участников больше к сорока годам, чем к четырнадцати.

 

Стоит только взглянуть на настоящего плюшевого мишку, чтобы сразу увидеть его преданность, надежность и, прежде всего, понимание. Давайте посмотрим правде в глаза: они лучшие слушатели в мире. Вот пример того, как любят взрослые делиться с мишками своими секретами и как хотят найти понимание и получить советы. У Теодора есть друзья по всему миру, и он общается с некоторыми из своих корреспондентов, как мне кажется, довольно доверительно.

 

Одна из постоянных корреспонденток Теодора медведица Офелия, у ее хозяйки частые эмоциональные проблемы. Сейчас она влюблена во врача средних лет, который не женится на ней, потому что считает себя слишком старым. "Паула очень несчастна", - написала мисс Офелия. "Иногда я становлюсь вся мокрая от того, что она прижимает меня к себе и плачет. Я не думаю, что разница в возрасте так уж важна, не так ли?" "Нет", - ответил ей Теодор, хотя втайне был в ужасе от того, к чему всё это ведет.

 

И еще одна записка от Ханны, тряпичной куклы сомнительного происхождения, она написала ему, чтобы сообщить, что ее хозяйка поет ей колыбельные на ночь. "Твой хозяин тоже поет или читает тебе?" - спросила она Теодора. "Нет, слава Богу", - ответил он.

Прочитать краткую биографию Петера Булла, узнать о его книгах и приобрести их в переводе на русский язык можно на этой странице сайта.

"Энциклопедия Мишкоделия" ©

Россия, Санкт-Петербург, 2010 - 2024